История дипломатии.
Книга в интернете. просто и удобно.
Желаем Вам приятного прочтения.
ГЛАВА ВТОРАЯ ДИПЛОМАТИЯ ПЕРИОДА ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ
Порядок избрания «третьего» устанавливается в договоре великого князя Василия Дмитриевича с Федором Ольговичем рязанским. «А рати не замышлять, а третий меж нас — кто хочет, тот называет трех князей христианских, а на кого идут, тот себе изберет из трех одного». В том же договоре великий князь берет на себя функции исполнителя постановления третейского судьи по спорам между рязанскими князьями.
На таких условиях строились взаимные отношения как между князьями, .принадлежавшими к одной семье, так и между великим князем владимирским и местными великими князьями. Так же слагались отношения великого князя владимирского с другими наиболее крупными вассалами — с Великим Новгородом и митрополитом. Многочисленные крестоцеловальные грамоты, которые великие князья давали Новгороду, по существу лишь в деталях отличались от междукняжеских. В них оговаривались обязательства Новгорода к великому -князю, как к сеньору, а с другой стороны, гарантировалась неприкосновенность новгородской территории и новгородских порядков. Сохранившийся формуляр договора между великим князем и митрополитом является точным сколком с аналогичных междукняжеских договоров.
В междукняжеских отношениях по-прежнему большую роль играли церковные феодалы, особенно митрополиты, которые
служили посредниками между отдельными княжествами. Иод договорными грамотами обычно ставили свои подписи митрополиты, которые были как бы гарантами исполнения, договоров. Митрополиты выступили за объединение Руси ж поддерживали политику московских великих князей. Когда в 1329 г. князь Александр Михайлович тверской, выгнанный из Твери Иваном Калитой, укрылся во Пскове, то митрополит пригрозил наложить проклятие на этот город. Это вынудило Александра покинуть Псков. «Братья мои, не буди на вас проклятья из-за меня! Еду вон из вашего города!» — заявил он псковичам.
Выдающимся дипломатом был митрополит Алексей, русский но происхождению, которого константинопольский патриарх обвинял в том, что он слишком много внимания уделял политике в ущерб церковным делам. Он сумел приобрести значительное влияние в Золотой Орде; свидетельством его дипломатических успехов при ханском дворе являются полученные им от хана Тайдуллы ярлык и перстень. Митрополит Алексей был горячим сторонником осуществлявшейся московскими князьями политики объединения («собирания») русских земель. После смерти великого князя Ивана Ивановича Красного благодаря настояниям Алексея в Орде великокняжеское достоинство осталось за малолетним сыном умершего — Дмитрием Донским. Широко пользовался Алексей своими прерогативами митрополита и в борьбе Москвы против сепаратистских стремлений других князей. Правой рукой его в этом деле был игумен Троицкого монастыря Сергий. Когда, например, суздальско-нижегородский князь Борис Константинович не подчинился требованиям Дмитрия Донского, в Нижний прибыл Сергий звать Бориса в Москву. Когда же тот отказался ехать, Сергий затворил церкви, т. е. наложил интердикт на весь Нижний Новгород. Другой раз Сергий ездил в Рязань для заключения мира с Олегом рязанским, и князь Олег «переменил свирепость свою на кротость».
В Новгороде вся внешняя политика фактически возглавлялась новгородским «владыкой» (архиепископом). Переговоры как с немцами и шведами, так и с великим князем владимирским велись при его непосредственном участии. Договоры заключались по его «благословению», и в договорных грамотах его имя со стороны Новгорода ставилось на первое место. В отношении немецких купцов во время их пребывания в Новгороде он выступал в качестве патрона и посредника при их столкновениях с новгородцами. Новгородский владыка также являлся .посредником между Новгородом и великим князем. В 1397 г., когда между великим .князем Василием Дмитриевичем и новгородцами произошел разрыв, архиепископ Иоанн обратился к нему с ходатайством: «Чтобы ты. господин и сын, великий, благословение мое и слово принял и новгородское челобитие, а с Новгорода — с мужей вольных — нелюбье сложил, а принял бы их в старину». Но «князь великий» отказался принять условия, предложенные митрополитом, и мира «не дал». Таким образом, новгородский архиепископ выступал защитником новгородского боярства ж брал на себя охрану «старины», т. е. порядков феодальной раздробленности.